Новое в блогах
27 декабря 2017, 11:53 Куфко Эдуард Fa-mi-re-do Sol – Sol Bydło

- Ты жив, Станислав Каролевич? – спросил Иван Никитич.
- Мертв, – ответил тот и незамедлительно умер.
- Эх... – только и сумел крякнуть Иван Никитич, вслед за ним отдавая Богу душу.
Вьюга кончилась, не успев до конца замести двух гусей – белого и серого – так и остались они лежать у обочины, двумя еле различимыми кучками.
…
Тяжко и увесисто хрустел свежий снег на промерзшей дороге. Мерно катилась большеколесая телега, шумно дышали волы, а солома...? – солома время от времени вываливалась с телеги, оставляя на земле пунктир желтых отметин, словно боялась потерять дорогу домой.
Самуэль Гольденберг думал неспешно: «Если отец отправляет меня на рынок и дает в придачу Шмуйле, значит двенадцать лет, – это тот возраст, когда к слову человека будут прислушиваться со всем вниманием. А какое может быть внимание, когда человек тараторит? Тара-тара – тору-тору...», – он не заметил, что начал говорить вслух.
- Я все расскажу ребе! – Шмуйле наставительно погрозил мизинчиком. – Тора – это не таратора, даже если ты сын мясника. Разве что ты дашь мне назад мою книжку, обманщик.
Волы думали о своем: «Сено-сарай... сено-сарай... сено-сарай... – правая нога – сено, левая – сарай: никогда не собьешься со счету, – но мороз проклятущий! Что они там шепчутся в телеге?».
- Ну-ко, Лопа, обернись, – попросил Попа.
Лопа послушно обернулся и получил хлыстом.
Молча пошли дальше. Того что слева звали Попа и оборачиваться он не мог, болела шея; когда надо было, оборачивался правый – Лопа – и получал хлыстом: раз и навсегда установленный порядок.
- Предложение, не лишенное своей выгоды, – подумав, ответил Самуэль Гольденберг, используя выражение, заученное перед поездкой на рынок. – Я отдам тебе книгу, ты забудешь свои фантазии за пять минут, и будешь читать вслух?
«Никогда ничего не отдавай не торгуясь – говорил отец – люди уважают тех, кто ценит товар высоко; дорогой товар – хороший товар: дело только в цене, человеку приятно купить дорого».
Шмуйле чувствовал себя в выигрыше и согласился незамедлительно. Однако, что-то шевельнулось у него в уме и почти уже взяв книгу из рук Самуэля Гольденберга, он спросил:
- Ну ведь ты же, конечно, дашь мне подержать поводья, когда я прочту первую главу?
- Две, – ответил Самуэль Гольденберг.
- Полторы.
Телега подпрыгнула на кочке и кособоко вильнула; Лопа, опять обернувшись, смотрел на мальчиков немигающим взглядом, силился понять, о чем там речь.
Самуэль Гольденберг замахнулся кнутом, но не ударил, – увидел что-то странное на краю дороги. Натянул поводья, и телега остановилась.
- Шмуйле, слезь, пожалуйста, и посмотри что-там лежит у обочины.
- Да-да-да! – кривляясь, ответил Шмуйле. – Я полезу на обочину и пока будет выстуживаться моя солома, Самуэль Гольденберг посидит наверху как царь Давид?
Ладно, полезли вместе. Сперва палкой тыкнули (палка уперлась в мягкое), после уже разгребли рукавицами снег и ахнули!
- Гуси! – ахнул Самуэль Гольденберг.
- Гуси... эхом повторил Шмуйле.
- Так-так-так... мы везем яйца, верно? Верно. Вопрос простой как дважды два! Яйца и доход с яиц отцу, а гуси и доход с гусей кому?
- Нам! – ни секундочки не раздумывал сообразительный Шмуйле.
Вкинули гусей в телегу, соломой прикрыли и дальше поехали в молчаливом предвкушении:
- Самуэль Гольденберг представлял себе сундучок, доверху набитый золотыми монетами.
- Шмуйле, по наивности душевной, на горизонте мечтаний видел конфеты и пряники; ну, может еще и на карусель хватит...
- волы были попроще: сено-сарай – сено-сарай.
https://www.youtube.com/watch?v=ANkip8fVskc
0
26 декабря 2017, 16:55 Куфко Эдуард Fa-mi-re-do Sol – Sol Tuileries

Исписавши осень-обманщицу: рыжеволосую шаловливую девчонку, вдруг сделавшуюся старухой злой и скверной, с бесконечным дождем и болотом на дорогах, старухой гневливой ветром и чумазой лицом, метущей грязным подолом раскисшую землю, Аристарх Ефимович – живописец и поэт – принялся за зиму.
Он отпустил бороду, обзавелся шапкой, рукавицами, полушубком и беспородной псиной, добродушной и забавной. Жил Аристарх Ефимович сам, занимая комнату в доме помещицы Липовкиной (неумной и до искусства не охочей) с коей, ввиду означенных характеристик, общение имел скудное и не по существу. По существу же живописец общался с Модестом – так он звал своего пса. Пес откликался, вилял хвостом, а бывало, и на задних лапах хаживал, выражая тем самым стремление быть прямоходящим, подобно хозяину.
На пленэрах пес-Модест обычно спал, но стоило пойти снегу, он потерял покой и сделался нервным:
- Аф-аф-ау-у-у! – излагал он свои тревоги, вытянувшись стрункой, нацеленной в сказочную тишину заснеженного леса.
И на бумагу, под ловкими пальцами Аристарха Ефимовича, прыгнул весельчак заяц, забавляющийся в белой пороше. После лось, и все забелело пушистыми кучами – сохатый в ель с разгону вошел и обрушил щекотную лавину. И не сразу разглядишь двух гусей... услыхать, и то проще – гогочут-хохочут братцы гуси, клювы в снегу повываляв; гнома Варвару в сугроб уронили, крыльями замахали-замахали, снежную бурю надули и галдят заполошные, на пол-леса слышно. Искорками белки шныряют...
... - Эх! – сетует Аристарх Ефимович. – Тут бы краски. Что уголь...
- Аф-аф-ау-у-у! – кивает Модест; яму вон какую вырыл, так его буйство одолевает!
И побежали домой, все бросив. Схватили краски, отдышались минутку и назад. Но увы... – никого уж нет! И бумага чистая, словно ничего и не было. Все белоснежным ластиком вычищено.
Стоит Аристарх Ефимович в величайшем огорчении.
...
А гуси где? Так дальше пошли. Что им до живописи. Чай не портретам позировать выбрались.
- Ух! Хорошо! – поскрипывает лаптями гном Варвара.
- Хорошо-хорошо! – перебивая друг друга, соглашаются гуси.
...
- Ну что ж, не вышло картины, выйдут стихи.
Аристарх Ефимович укусил карандаш и через полчаса вдумчивого хождения по комнате, произвел на свет стихотворение:
Снег... у снега в плену каждый зверь –
он раб,
раб игры, где рисуется карта оттисков
лап.
И нельзя не играть: наступив, ты оставишь
след,
те по следу пойдут, кому ты передал
привет.

Снег... когда снег, то пишутся буквы
как встарь,
когда не было алфавита и еще не изобрели
букварь.
Буква-медведь, буква-лось, заяц-
буква,
а между буквами, ярко-красным апострофом
клюква.
https://www.youtube.com/watch?v=KZWCAnYS_zU
0
25 декабря 2017, 21:18 МолОт Новости МолОт-фестиваля Друзья! В декабре МАМКИМ "МеждународМолОт" РМС в составе- композиторов , членов Коллегии "МеждународМолОта" РМС, - председателя МолОта Ярослава Судзиловского и председателя СахаМолОта (Якутия) -Николая Михеева работала В Якутске. В ходе работы комиссии были достигнуты договоренности о проведении в 2018 году двух важных форумов в Дьокуускай (Якутске), а также сформирована программа работы Второго международного Дальневосточного симфонического семинара-форума молодых композиторов, музыковедов и исполнителей МАМКИМ "МеждународМолОт" РМС в Якутске с 28 июня по 7 июля 2018 года. Также обсужден ряд двусторонних творческих проектов с участием композиторов МАМКИМ "МеждународМолОт" РМС. Положение о семинарах будет представлено до конца 2017 года. Хочется поблагодарить от всего сердца режиссера, заслуженного деятеля искусств РС (Я)- Карла Сергучева за возможность визита в Якутию председателя Правления СК РФ Рашида Калимуллина , руководство ВШМ РС (Я), Союз композиторов РС (Я) и актив СахаМолОта и лично Николая Михеева- председателя организации за плодотворную работу нашей комиссии. Ваш- Президент МАМКИМ "МеждународМолОт" РМС, Председатель МолОта СК РФ, член Совета РМС и Совета СК РФ- композитор Ярослав Судзиловский.
0
25 декабря 2017, 21:16 МолОт Сотрудничество между композиторами РФ и Узбекистана Одной из задач состоявшегося визита делегации МАМКИМ «МеждународМолОт» в Узбекистан было установление между Узбекской Национальной консерваторией и в целом композиторским сообществом Узбекистана и Центральной Азии и МАМКИМ «МеждународМолОт» РМС двусторонних отношений и открытия Узбекского представительства «МеждународМолОта» РМС. В Узбекистане уделяется очень большое внимание со стороны государства реальной поддержке культуры и народного образования. Только за 2017 год президент республики подписал свыше 10 указов касаемых развитию только Национальной консерватории. На встрече с ректором УНК и министром культуры Республики Узбекистан-Бахтиёром Сайфуллаевым, российская делегация «МеждународМолОта» обсудила вопросы двустороннего сотрудничества между композиторским сообществом РФ и Узбекистана. Были достигнуты ряд принципиальных договоренностей о стратегическом сотрудничестве между МАМКИМ «МеждународМолОт» РМС и Государственной консервтаорией Узбекистана, об участии молодых узбекских композиторов в проектах МАМКИМ «МеждународМолОт» РМС на территории РФ и стран СНГ, и участии российских композиторов в проектах не территории Узбекистана.
0
25 декабря 2017, 21:13 МолОт Новости МолОт-фестиваля Друзья! Завершилась наша поездка в Узбекистан. Безусловно, это одно из самых ярких впечатлений года. Хочется от всего сердца и от имени всей нашей делегации поблагодарить тех, кто всеми силами помог осуществлению нашего проекта: Российскому музыкальному союзу, Государственной консерватории Узбекистана, Министерству культуры Узбекистана, Администрации президента Республики Узбекистан, лично министру культуры- Сайфуллаеву Бахтиёру Сайфуллаевичу, заведующей кафедрой ГКУ, депутату Национального собрания — Ойдин Абдуллаевой, всем ребятам-студентам кафедру- Нурали Эркаеву, Фаруху, спасибо Вам! Особенно хотелось бы поблагодарить культурную и музыкальную общественность Узбекистана за тот высочайший уровень приема, которым ВЫ удостоили российскую делегацию. Низкий Вам всем поклон. А также моему ученику по инструментовке Вадиму Зайдину за тот вклад, который он изначально внес в дело нашего знакомства. Сейчас наша служба начинает готовить фотоотчет о нашем пребывании. До связи! Ваш- Руководитель МАМКИМ «МеждународМолОт» РМС, член Совета РМС и Совета СК РФ, Председатель МолОта СК РФ, композитор-Ярослав Судзиловский.
0
25 декабря 2017, 10:32 Куфко Эдуард Fa-mi-re-do Sol – Sol Il vecchio castello

Чем глубже шли в лес, тем старше становились деревья.
- Дерево с возрастом теряет голос, – объясняла гном Варвара. – Приходят мыши – дивный люд – и проедают деревьям корни изнутри; деревья терпят. Потом сажают камертон-сверчка и заставляют его петь, пока карликовые древесные тролли не прорежут певчие дыры в трубах корней; деревья терпят...
Дубок-озорок
Подогнул корешок
И гусь-дурачок
Полете-е-е-л в волглый лог!
- Станислав Каролевич... братец любезный... что ты так-то... – перепугался Иван Никитич; нагнулся было посмотреть и кубарем туда же полетел.
В папоротниках завозились гуси, закряхтели. Только и видно сверху, как в заиндевелой желтизне два пятна мечутся: одно белое (злится и сквернословием грешит), другое серое (причитает как баба). Гном Варвара хотела было посмеяться над глупыми птицами, но не посмеялась, напротив, сделалась серьезной, прислушалась к чему-то с самым уважительным вниманием.
- Так, – сказала негромко, – вылезайте оба. Кажись, не туда мы забрели.
- Пых-пых-пых...
- Молчать! – коротко приказала гном.
Гуси рты захлопнули, а глаза, напротив, вылупили.
Издали, словно виляя лесными тропами, приближался смутный напев, тусклый как фреска, и как фреска древний. Ближе-ближе... тут уже и Варвара дернулась, когда вяз зашевелился – вытянул, осыпающийся землей корень, согнул со скрипом, сунул в рот и задудел в лад поющему лесу.
Завороженные путники потеряли время (его легко потерять, оно живет только нашим к нему вниманием) и очнулись оттого, что забияка-луна, своими холодными пальцами полезла щекотаться.
- Апчхи! – заявил Станислав Каролевич.
- Апчхи! – поддержал Иван Никитич.
А про то, как гном Варвара чихнул, это вы у белки спросите; я еще таких ошалелых белок не видал.
…
Любопытная сорока нельзя сказать, что все слышала, так – кое-что, но для впечатления достаточно. А если еще прибавить выдумку и вкуснейшие подробности, то можно вообразить, с каким вниманием слушали сороку звери.
Тень-тень – тень-тень
Потетень – потетень...
... два гуся, значится, – царь-царевич и король-королевич, и с ними гном, Варварою наречен. Идут-идут, деревья, значится, дудют-дудют...
Сели звери под плетень,
Похвалялися весь день!
- Ты, мать, к делу поближе, – попросил медведь (он, пользуясь привилегией, сидел на кресле из живого кабана).
- Ага, – согласился кабан (оно-то и почетно вроде как, но долго, поди, не устоишь под медвежьим задом).
... короче, – защелкала сорока, – деревья их к самому замку и вывели. А ночка-то лунная, морозная, из-за ветвей всякое разное выглядывает...
- От, ежа тебе под оба крыла! Что королевна сказала?
... ох, батюшка... ругаться-то вы горазды по самым душещипательным выражениям! Королевна, как допела до конца и луну притушила, сказала так:
«Который из вас, честных молодцев, первым в принца оборотится и придет ко мне на поклон, будем жениться».
- Не могла... Нет-нет – не могла так сказать королевна! – зашумели звери.
- Курица ты, а не сорока, – осклабился медведь, – не жениться положено королевне, а замуж выходить. Деревня.
- Поди сам сходи, да послушай! – сдерзила белобока, и на ель – подальше от зверя лютого.
…
«Вижу в воде, в воздухе слышу, в небе читаю, что настанет ваш час. Но не задаром. Многое вам, братцы гуси, предстоит преодолеть в пути. Мужайтесь», – вот так, слово в слово сказала королевна.
https://www.youtube.com/watch?v=zKfUR1EM2mE
0
24 декабря 2017, 11:10 Куфко Эдуард Fa-mi-re-do Sol – Sol Gnomus

Гном что-то жевала, не разглядеть что – она бегала взад-вперед с невероятной быстротой, поднимая в воздух кучи жухлой листвы.
Сперва гуси и вовсе не поняли, что это гном. Воображение нарисовало лису, поймавшую несчастного собрата:
- Удушила... – трясясь от страха, выдохнул Иван Никитич.
- И за шею тянет... – Станислав Каролевич и без того белый, еще побелел.
Потом только разглядели бороду; красный колпак мелькнул в низкой крушине, да и не чавкает так сударушка-лиса, как бы вкусно ей не было, и не бегает аки оглашенная в момент приема пищи.
- Варвара, это ты?
Молчанье. Потом опять: туда-сюда – туда-сюда... неймется гному, не сидится на месте.
- Варвара! Прекрати шнырять. Что украла-то?
Расступилась крушина, в пояс гному поклонилась и появился в просвете он самый – гном Варвара. И гуси, хоть и привычные к гномьему виду, но сглотнули всей длинной шеей, гагакать начали.
- Чего разгагакались, красавцы? – рассмеялась гном; Ивана Никитича немедленно в обморок повело – зубы-то у гнома черные, как угольки, щеки пухлые, борода в штаны заправлена, а язык (это когда гном смеется – язык достается), язык изо рта все лезет и лезет... белку с ели сшиб, а только после назад в щеки вернулся – отсмеялась гном Варвара.
- От черти! – пожаловалась ушибленная белка. – Нету на вас, окаянных, управы! – и полезла потихоньку назад, потирая ушибленный бок.
- На рынке была. Кое-что и взяла, что плохо лежало, – гном Варвара говорила неспешно, с ленцой, как воры карманники и говорят, когда их уличить хотят. – А вы, братцы, чего тут ошиваетесь? К матушке-лисе, поди, в гости пожаловали?!
И снова хохот, и снова язык... – белка как даст стрекача, только пятки засверкали.
- Нам это... матушка-лиса совсем ни к чему! – заволновался Иван Никитич. – Мы идем к Бабушке-Яге вообще-то.
- Видишь ли, достопочтенная Варвара, – обстоятельно начал Станислав Каролевич, – в одной древней книге написано...
Гном Варвара внимательно наклонила к Станиславу Каролевичу ухо; запахло кислой капустой.
... - написано, – кривясь и морщась, продолжил гусь, – что жили-были два принца: Иоанн и брат его Станислав. Испили они водицы...
- Из козьего копытца? – участливо спросила гном.
... - да, из копытца. И превратились в гусей.
- Угу. Стало быть, вы те братцы и есть?
Гуси воодушевленно закивали головами.
«Вот глупые птицы... из копытца, значит, пьют всякую гадость, а после по лесу шляются, болваны!», – подумала гном, но вслух сказала иначе:
- Ладно, – сказала, – матушка-лиса давеча курочку взяли, так сказать, с поличным, – хихикнула, косясь на открытые гусиные клювы, – и теперича отдыхают в норе. Но я, на всякий случай, вас провожу. Только через рынок пойдем, идет?
- Идет! – вместе ответили Иван Никитич и Станислав Каролевич. Это ж милое дело по лесу с гномом идти – ничего не страшно.
Тихо-тихо вдалеке послышалось: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня», – то бабуся из церкви шла той же тропинкой и пела псалмы, дабы отвадить силу нечистую.
Гуси вздрогнули и мигом в крушину прыгнули. Все – нет гусей, словно никогда и не было.
https://www.youtube.com/watch?v=PMOtLQeIVmM
0
23 декабря 2017, 17:44 Куфко Эдуард Fa-mi-re-do Sol – Sol Promenade

Первый гусь, чистейшего русского происхождения, носил имя Иван; Иван Никитич, если вместе с отчеством. Фамилии не знаю, да и вообще, разве дают гусям фамилии?
Оказывается, дают. Еще как дают, достаточно посмотреть на второго гуся, чтобы убедиться в этом: Станислав Кароль Красноклювский – гордый, убеленный сединой сын Короны – таков он, второй гусь. Как видите, и фамилия, и даже второе имя присутствуют.
- Ты, братец, – говорит Станислав Кароль, – сер, нищ и наг. От сохи вчера только проснулся и замышляешь на мандолине играть. А совесть где? А понимание?
- Так это... Я-то что? Я ничего, – отвечал Иван Никитич.
Вместе они шлепали по дорожке и выглядели так: один белый, другой серый.
- О! Бабусины гуси нашлись! – кричали обрадованные дети.
И в сарай... и в сарай... побегаешь тут, когда за тобой гоняются с ивовым прутиком.
- Шалят детки-то, – заметил Иван Никитич; впрочем, вполне добродушно.
- За польских часов все было иначе, – обиделся Станислав Кароль, – гусю был почет! Говорили, что даже уланский полк, и тот не смел гуся обидеть.
- А куры что?
- А что куры... – прах! – Станислав Кароль, хоть и растерял все связи на птичьем дворе из-за своей высокомерности, прекращать пыжиться и не думал. – То ли мы! Мы, братец, Рим спасли. Ты не думай...
- Ага: серый, белый – все есть, – бабуся жевала пустой рот.
- Хлоп! – зажмурившись взвизгнула что есть мочи дверь сарая.
И сразу стало тихо. И темно.
…
- Наутро пойдем, – засыпая, шепнул Станислав Кароль, – бабуся в церковь, а мы...
- Во поле! – перебил Иван Никитич; в душе его звучала музыка широкая, просторная... – Во чисто полюшко! – сказал и клюнул носом, в самом буквальном смысле.
…
Утром, куры шептались:
- Пелагия на рынке была. Так там говорили, что татарин замерз. Синий-синий сделался. И давно это было, в незапамятные времена. А как замерз, так стал мерзлый по земле ходить, тепло воровать. Хитрый такой, только ночью ходит. К утру гляди – все окоченело.
- Дура ты! Где ж ему, татарину тому, ходить, коли мерзлый он!
- Сама дура. На то он и татарин. Кто ж их, татар, знает. Видишь, мороз?
- На то, матушки, другая причина есть, вполне научная. Крестьянин был один, Емельян Степанович. Баба евойная до того ему осточертела, что он сатане душу продал за то, что б тот ту бабу удавил. А баба не удавливалась, здоровая была. Так сатана ее во льду сковал.
- И что?
- Что-что! С тех пор зима.
Но Иван Никитич со Станиславом Каролевичем пустую куриную болтовню не слушали. Глянули за угол, увидали бабусю, крестящуюся на колокольный звон, и на утек: шлеп-шлеп лапами по колкому инею – четыре шажка быстро и два не спеша, чтоб лапу погреть.
- Ух, хорошо! – бодрился Иван Никитич.
- Бр-р-р, – мотал головой Станислав Каролевич.
Дойдя до поля согрелись. Важно шли, молчаливо и торжественно. Старались не думать про лес. Но лес как-то все приближался, приближался...
- Может не пойдем? – спросил Иван Никитич.
И Станислав Каролевич бы согласился, но тут сыграла кровь:
- Пойдем, – строго ответил он и первым вошел в лес.
https://www.youtube.com/watch?v=R1GwvPzzK1k
0
22 декабря 2017, 10:35 Куфко Эдуард Опера Чувствуешь зубки? Хорошо, теперь проведи языком по нёбу... чувствуешь рябь? Вот-вот – это пляж, а язык – это море, оно гуляет туда-сюда и образуется рябь. Зубки? – это белокожие туристы из северных стран, они приехали позагорать и покупаться; если ты наберешь воздуха в щеки... да-да, вот так... то там сделается очень жарко и все полезут купаться. Но далеко плавать не будут, потому, что в глубине живут сирены, и туристы их боятся.
Слышишь сестру? Вот-вот – у нее внутри живет сирена, проглотившая всех моряков Императорского Флота. Ей было невкусно, но она проглотила и теперь поет Арию Царицы Ночи. Слышишь? Страшно, да? Говорят, что моряки Императорского Флота ни капельки не умерли внутри Царицы Ночи, они сидят каждый в своем углу и пишут письма в бутылку. Те, кто это говорят, читали письма моряков. Моряки просят о помощи.
Как помочь, спрашиваешь? Я бы тебе сказал, но ты все равно не хочешь есть клюкву. Как это причем! – клюква, это и есть моряки Императорского Флота. Нет-нет, те, которых проглотила сестричкина сирена, это другие. Они плавали на флагманском корабле «Вольфганг Амадей» и не залили уши воском... тебе? – тебе не стоит, как потом его выковыривать... ну вот, не залили, и их проглотила сирена. А это совсем другие моряки. Они с корабля «Тишина».
Не будешь? Ну как хочешь... только тебе следует знать, что вот эта, самая большая клюквина, это корабельный лекарь. В глубине моря, еще глубже чем сирены, живут рыбы: рыба-печень, рыба-почки, рыба-сердце... – «тук-тук», – стучит рыба-сердце, – «тук-тук», – ей срочно нужен доктор, проверить, нет ли у нее аппендицита. А ты как думал, не будешь есть клюкву и не будет аппендицита? Нет-нет, кораблю нужны матросы, а рыбам врач.
Кислятина, да? А давай мы и сестру накормим клюквой! Пускай моряки Императорского Флота, внутри ее Царицы Ночи, вместе с другими моряками поднимут бунт. Они привяжут сирену к мачте... они заткнут ей глотку пробкой из термоса и будут весело плясать вокруг! «Вольфганга Амадея» починят, пустят на воду и уплывут подальше... к рыбе сердцу? Может быть-может быть... Но лучше к рыбе-печени – там тихо и сирены не водятся.
- Так-так-так! Это чему же тут учат ребенка? Ну, знаете... если так будет продолжаться, то он не то что оперу, он вообще музыку любить не станет!
https://www.youtube.com/watch?v=dpVV9jShEzU
0
21 декабря 2017, 10:50 Куфко Эдуард Lesson 14 «Она схватила ему за руку и неоднократно спросила: где ты девал папку?»
(А. и Б. Стругацкие)
…
Забыл папку. Забыл выучить. Забыл, что на гитаре играют ногтями и состриг их к чертовой матери. Вообще забыл прийти.
«Если какая-нибудь неприятность может произойти – она обязательно произойдет»
(закон Мерфи)
В курсе обучения будущих преподавателей что-то говорится про последовательность, плановость... – там много слов, выдержанных в строго научном колорите и бесконечно отдаленных от реальности. Реализация этих сомнительных методических стратегий требует ИДЕАЛЬНЫХ условий. А про идеальные условия очень хорошо сказал Эдвард Мерфи: «Неприятность обязательно произойдет».
Вся палитра этих неприятностей описана в многочисленных «следствиях закона Мерфи» (автор Артур Блох), вот некоторые из них:
- Все не так легко, как кажется;
- Всякая работа требует больше времени, чем вы думаете;
- Из всех возможных неприятностей произойдет именно та, ущерб от которой больше;
- Предоставленные сами себе события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему;
- Всякое решение плодит новые проблемы.
Их много. Их очень много, и почти все они бьют в десяточку. На мой взгляд, начинающему преподавателю, лелеющему свои чаяния по поводу успехов своих учеников, следует отвлечься от работ по методике преподавания и сосредоточится на изучении книги Артура Блоха.
Возьмем хотя бы это:
- «Генеральский эффект». Известен также под названием «эффект демонстрации», «визит-эффект», «эффект присутствия» и т. п. Он подразумевает невозможность продемонстрировать зрителям то, что без зрителей происходило без проблем. Чем демонстрирующий сильнее заинтересован в успехе демонстрации, тем сильнее проявляется этот эффект.
Именно с этого «Генеральского эффекта» и начинается настоящий практический опыт работы преподавателя. А опыт (хоть бы и крошечный), как известно, куда более значим, чем полное собрание сочинений ведущих методистов:
- Даже самая малая практика во много раз ценнее любой теории.
(закон Букера)
Все оставшиеся годы педагогической практики, учитель будет искать способы справиться с «Генеральским эффектом»; возможно, даже найдет. Однако, чтобы избежать разочаровывающих неожиданностей, очень важно помнить о том, что произойдет дальше:
- Если дела пошли на лад, что-нибудь непременно пойдет вкривь и вкось.
(первый закон Чисхолм)
И его следствия:
1. Когда дела идут так, что хуже некуда, все равно станет еще хуже;
2. Всякий раз, когда кое-что вроде бы начинает получаться, оказывается, что вы что-то недосмотрели.
(все из той же книги Артура Блоха)
…
Когда я был маленьким, я пытался понять, как это можно играть в шахматы, если (в середине игры) практически каждое поле на доске под боем... куда ставить фигуры?! С опытом я научился свои фигуры защищать. Я понял тот единый принцип, который одинаково работает как в шахматах, так и в педагогике: все не предусмотришь, но предусмотреть можно многое, а расстраиваться по поводу неудач не стоит – противник все равно сильнее тебя:
Эта мысль досконально выражена в «теореме Гинзберга»:
1. Победа невозможна.
2. Ничья невозможна.
3. Даже выход из игры невозможен.
Остается только следовать рекомендациям Артура Блоха:
- Улыбайтесь! Завтра станет хуже.
…
Сегодня четырнадцатый урок, и мы продолжаем изучать музыку эпохи барокко. Сделаем неожиданный для ученика ход: разучим дуэт, в котором ученик будет аккомпанировать (не зря же мы учили аккорды), а учитель солировать. Практика игры дуэтом весьма полезна. Во-первых, это учит слушать – ученику приходится корректировать звучание своего инструмента так, чтобы не перебивать солиста; во-вторых, мы развиваем ритмический слух; а в-третьих, это просто здорово – сесть вдвоем и помузицировать.
Ноты: http://www.splayn.com/cgi-bin/show.pl?option=MaterialInfo&user_id=4367&id=1816
Аудио: http://www.splayn.com/cgi-bin/show.pl?option=RecordInfo&user_id=4367&record_id=4167
Моя практика показывает, что законам Мерфи невозможно противится (они в любом случае проявятся), но их можно попробовать обойти, перехитрив различными неожиданными действиями. И тогда есть шанс, что весь этот фатализм рухнет в то место, где нас, благодаря нашей предусмотрительности, уже нет.
0